Люблю перечитывать главу «Уважайте матрацы, граждане» из 12-ти стульев.
Многих с матрасами ничего не связывает — вместо матраса их взрослая жизнь могла начинаться с дивана из под покойной бабушки на снятой квартире. Да и вообще, кровать (без матраса) — чуть ли не самая дешевая мебель. Чего бы, спрашивается, её не купить.
У меня всё по Ильфу и Петрову и с матрасами нежные отношения. Мой подростковый бунт включал в себя, в частности, избавление от мебели. Всю мебель, которая мне не нравилась, я рано или поздно аккуратно разбирала и выносила на балкон. Так я осталась с матрасом в первый раз. Потом была долгая эпоха чужих диванов, потом у меня даже была кровать, а потом я опять решила начать жизнь с чистого листа, то есть с матраса. У меня был даже как-то раз — страшно сказать (две кошки!) — надувной матрас. Потом появился настоящий матрас и потребовал кровать и три ремонта, но это неизбежно.
Сейчас я опять с матрасом (уже почти полгода). Кровать ведь такая штука, купишь абы какую — не поменяешь, лень будет. А я еще от выбора кухни не отошла. Но недавно поймала себя на мысли, что всё уже, надоело на полу спать. Наверное, старость.
Друзья ездили в американский университет в начале учебного года. Неизгладимое впечатление произвели на них матрасы. Все, говорят, все время куда-то тащат матрасы. Туда-сюда перемещаются люди с матрасами. Едет кабриолет, а на заднем сиденье торжественно сидит матрас. Им объяснили, что у каждого там обязательно есть матрас и ноутбук — больше ничего не надо. Но те матрасы — совсем другая история.
«Матрац ненасытен. Он требует жертвоприношений. По ночам он издает звон падающего меча. Ему нужна этажерка. Ему нужен стол на глупых тумбах. Лязгая пружинами, он требует занавесей, портьер и кухонной посуды. Он толкает человека и говорит ему:
— Пойди и купи рубель и качалку!
— Мне стыдно за тебя, человек! У тебя до сих пор нет ковра!
— Работай! Я скоро принесу тебе детей! Тебе нужны деньги на пеленки и колясочку! Матрац все помнит и все делает по-своему.
Даже поэт не может избежать общей участи. Вот он везет с Сухаревского рынка матрац, с ужасом прижимаясь к его мягкому брюху.
— Я сломлю твое упорство, поэт! — говорит матрац. — Тебе уже не надо будет бегать на телеграф писать стихи. Да и вообще, стоит ли их писать? Служи! И сальдо будет всегда в твою пользу. Подумай о жене и детях.
— У меня нет жены, — кричит поэт, отшатываясь от пружинного учителя.
— Она будет. И я не поручусь, что это будет самая красивая девушка на земле. Я не знаю даже, будет ли она добра. Приготовься ко всему. У тебя родятся дети.
— Я не люблю детей!
— Ты полюбишь их!
— Вы пугаете меня, гражданин матрац!
— Молчи, дурак! Ты не знаешь всего! Ты еще возьмешь в Мосдреве кредит на мебель».