Хорошее интервью с главредом "Знамени".
Как они Пелевина открыли:
Рукопись повести «Омон Ра» поступила самотеком. «Знамя» вообще-то не печатает фантастику, а эта рукопись была маркирована как фантастика. Виктор Олегович уже в ту пору печатался как фантаст в журналах «Знание — сила», «Химия и жизнь». И вот пришла ко мне одна сотрудница и сказала: «Сергей Иванович, я принесла повесть, очень интересную, знаю, что мы такое не печатаем, но ведь у вас есть страстишка. Прочтите». У каждого человека есть страстишка — я читаю фантастику для развлечения. Я прочел, мы напечатали — и Пелевин вышел из фантастического «гетто» в серьезные писатели.
Потом, уже после «Жизни насекомых», появился интерес к тому, что делает Пелевин. А вначале нет. Мы тогда сотрудничали с одним французским издательством. Тогда французам тоже казалось, что русские авторы коммерчески перспективны, но от Пелевина они отказались, сказали, что это неинтересно. Как они потом кусали себе все места! Через несколько лет он триумфально был издан во Франции и принес своим издателям по кучке денег.
и в целом, о жизни потрындеть:
Я очень хорошо помню шестой номер «Нового мира» за 1987 год. Он был зачитан до дыр, его достать было нельзя. Там наконец-то опубликовали «Котлован» Андрея Платонова. Но читали не его, а статью Николая Шмелева «Авансы и долги», в которой объяснялось, почему в Советском Союзе нет и не может быть колбасы. То есть миллионы людей разыскивали этот номер ради новостей о колбасе.
...
Разумеется, интеллигент — это еще не диагноз, во всяком случае, не смертельный диагноз. Посмотрите на реальность: помимо группы бюджетообразующих женщин в русской литературе есть несколько вполне успешных достойных литераторов и по нашим, и по европейским меркам.
...
У нас читают все меньше, зато пишут все больше... для огромного множества людей, как пишущих, так и читающих, разницы между романом, сочиненным девушкой из «Дома-2», и романами Маканина, Иличевского, Славниковой нет. Везде вроде бы диалоги, пейзажи, везде история какая-то. Все усредняется и упрощается.